Первого сентября первой парой у третьего курса была русская литература. Лекция была посвящена Серебряному веку, и нам показалось, что преподаватель – Гражина Чеславовна Павловская – словно сама вышла из этого века. Полистаем же самые интересные главы из книги жизни Гражины Чеславовны.
«Мне 4 года, я ничего не буду читать»
Я помню себя в 4 года, когда включили — тогда еще бобинный — магнитофон, и мне дали микрофон, чтобы я читала стихи для записи. Стихи наизусть я декламировала запоями еще до того, как научилась читать. И вот мне дали микрофон, бобина крутится, и я: «Мне 4 года, я ничего не буду читать». Это одно из ярких воспоминаний, такая живая семейная легенда. У нас до сих пор где-то хранится эта лента.
Я обожала на улице играть с подругами: мы играли в «Гостью из будущего», убегали от пиратов, делали шалаши на деревьях. Играли в принцесс. Вся активная жизнь была вне дома – или в школе, или на улице.
«Могли идти с подружкой на дискотеку и обсуждать «Двенадцать» А. Блока по пути»
До девятого класса я училась в Вильнюсе (мы жили там до 1991 года). Опять же, много друзей, подруг, уроки − часто не совсем интересные, кроме таких, которые вели хорошие учителя. Я играла в театре. Мы ставили спектакль «Кошкин дом», и я почему-то играла какую-то овцу, а там эта овца появлялась один раз на протяжении двух часов – в танце. И меня ужасало: как можно быть в главной роли? Поэтому я искала второстепенные. Я и сейчас не очень люблю быть в центре внимания.
Я любила ходить в школу. Была отличницей, и меня хотели перевести в класс «А». Тогда была такая градация: отличники − в классе «А», а самые слабые − в «Г»-классе. Но я осталась в своем классе единственной отличницей, потому что мне не хотелось уходить от друзей. И это сыграло мне на руку, потому что многие оценки потом ставились уже по инерции. Когда мы приехали в Беларусь, и в десятый класс я пошла уже здесь, то учитель математики удивлялась, что я не решаю примеры за пятый класс. Фактически, я проехала на своей репутации в оценках, а в десятом классе уже не хотели портить аттестат, потому что близилось поступление.
В десятом классе я попала в филологический класс. Здесь было уже все по-другому: было интересно учиться, и приоритеты сместились, конечно, в сторону учебы. Мы могли идти с подружкой на дискотеку и обсуждать «Двенадцать» А. Блока по пути. И это было серьезно, было личная заинтересованность во многих учебных предметах, поэтому филологический класс дал мне многое, в том числе и вектор дальнейшего поступления.
«В общежитии пекли гору блинов…»
Это был филфак, общежитие №7 на Октябрьской. У нас было три мальчика, а остальные − девчонки, и мы жили очень дружно. Одна из наших традиций – это празднование Масленицы. В общежитии пекли гору блинов, потом она высилась на сковородке − штук тридцать. К нам приходили минчане в гости, и мы все вместе ели блины, провожая зиму. Еще одна из наших студенческих традиций – игра в «Мафию». Пару лет назад мы со студентами организовывали «мафиозные вечера» и на журфаке.
Студенчество − это какие-то поездки, совместная встреча медиума, очень весело у нас произошедшая. Мы искали тогда квартиру для медиума, в январе, после сессии, денег было немного– это филфак все-таки. Когда мы наивно говорили в агентствах, что квартира нужна нам для медиума, конечно, хозяев, желающих сдать нам квартиру, не находилось. Ну, кто армии студентов в 30 человек сдаст квартиру на сутки? Потом мы изменили стратегию: я и мой однокурсник представились молодой парой, которой нужна на сутки квартира. И вот тогда дело пошло на лад. И очень смешно было, когда мы заключили договор, пришли в назначенный день, а хозяйка задержалась (медленно собиралась), и мы с однокурсником стоим в коридоре, переглядываемся и понимаем, что через полчаса приедет ведро салата и возникнут еще какие-то необъятные количества продуктов. Хозяйка обувается, одевается, на пороге возникают наши две однокурсницы и с ведром оливье молча идут на кухню. Потом еще партия чего-то. Хозяйка в тот момент начала что-то понимать, потому что двоим за сутки невозможно съесть то, что вливалось в ее квартиру. Мы, конечно, старались все это прилично провести, но нет, пришлось заплатить неустойку, потому что после нас все-таки остались и пепел в цветах, и оторванные вешалки в коридоре, и так далее. Это такое яркое воспоминание о том, как мы умели авантюрничать.
«Творческое выражение очень ценю в студентах»
На филфаке я вела всего несколько пар. Это была педагогическая практика. Студенты журфака мне нравятся тем, что они более активные и спонтанные, а студенты филфака − более начитанные, образованные, при этом у них более стереотипное мышление, они пассивны и более академичны. Но я говорю о начале 2000-х годов. Студенты журфака мне нравятся такой детской неиспорченностью, они могут говорить то, что приходит на ум. С одной стороны, это не академично, а с другой – очень хорошо, потому что это творческое выражение, и как раз это я очень ценю. Я помню себя в студенческом возрасте: все шло через личное восприятие. Меня никто не мог убедить в том, что вещь гениальна, если я сама этого не ощущала. То, что А. С. Пушкин – действительно гений, я поняла сама, когда прочла десять его томов подряд. Только тогда, но не раньше.
Нам в филологическом классе в 1992 году сказали, что по желанию можно прочитать «Доктора Живаго»(он был опубликован в 1988 году). Я его прочитала, и вы думаете, я сразу поняла всю историософскую концепцию, образную символику? Да ничего подобного! Просто мурашки по спине и ощущение открытия, которое я еще не понимаю, но оно уже совершилось. Мне кажется, это самый важный момент в изучении литературы. Можно начитаться академических книг, но если глубинного эмоционального прочтения нет, то никакие академические вещи не спасут, а дадут какие-то штампы, которые, скорее, помешают на первоначальном этапе. Мне бы не хотелось, чтобы так происходило.
«Я бы хотела жить сейчас»
Я очень люблю жить в 21 веке. Моя эпоха, наверно, все-таки конец 20-го, но никак не раньше. Раньше я просто боялась бы жить, потому что это значит −до 1917 года, до Великой Отечественной войны. Я бы это время никогда не выбрала сознательно. Это очень страшно. В конце 20-го, когда появляется какое-то новое сознание, мир становится многомерным, когда появляется Интернет, это волшебство мгновенности, интерактивности, когда недоступные люди становятся очень близкими через виртуальное пространство, жить мне гораздо комфортнее.
«Печорин – это один из первых персонажей-мужчин, с которым я себя ассоциирую»
С героинями у меня большая проблема. Если я себя когда-то ассоциировала с литературными персонажами, то только с героями. И в моем случае это, конечно же, Печорин. Просто мой персонаж, такой лишний человек, такой циник. Мне нравился этот образ в школьные годы, или я таковой себя ощущала. На самом деле, есть такой возраст, когда особенно чувствуешь какую-то неправду в людях и в себе тоже. Начинаешь это выпячивать, бьешь себя в грудь «я такой, я плохой, я циник, идущий по сердцам»…
Если говорить о веке 20-ом, там все сложнее, потому что там другое прочтение, там уже тяготение к авторам, не персонажам. Там есть «мои» / «не мои» авторы, эпизоды, сцены. Например, очень своей я считаю сцену из «Доктора Живаго» с рябиной в снегу, когда Юрий Живаго за ветки притягивает дерево к себе. Вот эта сцена меня когда-то очень потрясла.
«Сначала −эмоциональное воздействие, а потом уже достраиваешь какую-то структуру в голове»
Мое сознание, оказалось, легко переворачивать (смеется). Одна из таких книг −точно «Доктор Живаго». Сейчас мое сознание регулярно переворачивается, когда я читаю, например, Ирвина Ялома. Это психиатр, у него много работ. Мне очень нравится «Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы», «Мамочка и смысл жизни». Вот эти книги недавно меня поразили и действительно перевернули сознание. Если говорить о художественной литературе, то есть книга Александра Чудакова – «Ложится мгла на старые ступени». Это роман, который нужно перечитывать, в котором оказалось много актуальных смыслов для меня. У меня сначала происходит эмоциональное восприятие, очень сильное потрясение от книги, а потом уже достраивается какая-то структура в голове.
«Я тебя ощущаю значимой на этом пути»
Есть метафора жизни-пути: часто появляются люди, на каком-то этапе значимые для нас. Потом эти люди уходят, к сожалению или к счастью. В моей жизнитаких людей, как мне кажется, было довольно много. Мне сложно выделить кого-то одного. Например, буквально сегодня я поблагодарила человека, который стал очень значимым в последние месяцы этого года. Я так и сказала: «Спасибо за то, что я тебя ощущаю значимой на этом пути». Это Катерина Юрьевна Сидо.
«Это была бы не художественная книга, а эссеистика»
Есть такой тайный грешок – мечта написать книгу. Пока я еще только собираюсь, даже не могу сказать, что собираю материалы, а – собираю себя. Это была бы не художественная книга, а эссеистика либо трактат. Я представляю фрагменты какой-то большой рукописи, потому что фрагментация – это моя тема, особенность моего мышления. О чем была бы эта книга? Конечно, о смысле жизни, на меньшее я не согласна! О жизни, о смерти, о любви, о творчестве. Но это лет через двадцать пять, когда наберусь опыта и ума.
«Я иду по тротуару и понимаю, что я очень счастлива»
Пару дней назад мы ходили с дочкой в магазин. Сыро, лужи. Моя дочка топает по ним. Темнеет, морось в воздухе. И вот в тот момент я иду по тротуару и понимаю, что я очень счастлива. Это и есть счастье: она шлепает рядом, мы идем в магазин за повседневными продуктами. Это озарение, ощущение полноты жизни.
Был еще похожий момент в моей жизни лет, наверно, 7-8 назад. Я сижу в только что убранной мной комнате, светит солнце. Деревянные полы еще влажные. И я совершенно четко понимаю, насколько я сейчас счастлива. Я еще подумала тогда: а что я сделала хорошего в жизни, что меня кто-то наградил таким ощущением полноты и счастья? И все это без внешних поводов каких-то. Это действительно острые приступы счастья. Я не знаю, от чего они зависят. Это нечасто происходит− раз в несколько лет, но они есть. Трудно объяснить. Мне кажется, что мы все ищем счастье и гоняемся за ним, а его нужно просто осознать и почувствовать, потому что у нас в жизни, я уверена, у каждого есть предпосылки к тому, чтобы ощущать себя счастливым. Просто мы немножко забыли об этом.
Надежда ТОЧИЦКАЯ, 3 курс
