Материалы могут оказаться неприятны для особо впечатлительной аудитории!
Кто-то учится в Институте журналистики и кропает материалы, как я. А кто-то учится в Витебском государственном медицинском университете и является героем этих материалов. Здесь я рассказываю, какие впечатления от первого семестра сложились у студентки фармацевтического факультета ВГМУ Анастасии Трухан.
– Вообще, я сразу была «за» знакомство с процессом вживую, — рассказывает Анастасия. — Понимаю, что мне это понадобится. Ну и по крайней мере один раз в жизни такое нужно увидеть своими глазами. За неделю до этого я была не то чтобы на нервах, но мандраж присутствовал. Мысли всё время возвращались к предстоящему «событию». За сутки до дня Х мандраж перерос в тревогу: всё внутри почти по-настоящему сжималось, образовывалась пустота, которую я заедала. Было ощущение, как будто внутри червяк ползает. Ожидала, что и кровища будет во все стороны хлестать, и еще какая-нибудь ерунда, чуть ли что не черви из тела поползут…
Вскрытие производят, когда причина смерти неизвестна. То есть если перед смертью был поставлен диагноз и все симптомы ему соответствуют, вскрытие не требуется. А если ситуация «шел – упал – не очнулся», тогда вскрытие необходимо.
И преподаватели, и патологоанатомы нас предупредили: ребята, следите за собой. У одной девочки из моей группы действительно случилась истерика. Насыщенная такая, с плачем, даже рыданиями, вырыванием волос и криками. Просто из-за того, что к телам не относятся как к людям.
На каждый поток находится от одного до пяти «неготовых», которым будет очень противно.
Некоторые студенты с моего фарма (фармацевтический факультет – прим. авт.) признавались, что специально не шли на лечебный. Они боятся вскрытий, трупов, крови или уколов. С одной стороны, я их понимаю, а с другой – зачем ты тогда сюда (в морг) вообще пошел? А у некоторых с лечебного факультета такая реакция: увидят кровь – в обморок, при виде тела – истерика.
У меня такого чувства, чтобы фу, не было и нет. Перед первым вскрытием все переживали. А после настроение, исключая ту девочку, было в целом нормальное. Даже в кафе сходили (смеется), обсудили. Только мне есть не очень хотелось. Да и я стремалась брать что-то пальцами. Даже свой любимый латте, который можно пить через трубочку, не взяла, потому что вот трубочку пришлось бы брать руками! Короче, морг оставляет фантом всех этих бактерий.
А как-то заранее морально подготовиться можно?
– Есть анатомичка в университете – мы так ласково называем место, где лежат части тел, заспиртованные и зафармалиненные: органы, мышцы, некоторые сосуды — большая сонная артерия, например. В общем, всё, что больше ногтя и можно засушить, есть там.
Это такой склад тел душевнобольных людей без кожи, от которых отказались родственники, ну или граждане без определенного места жительства, в простонародье – бомжи. В основном они все из Беларуси. Другие бы просто не доехали. Тело нужно сразу залить формалином. А он очень ядовитый, и бак формалина куда-то везти, как бензин или кислород, никто не станет. Только на маленькие расстояния. Почему анатомичка? Потому что там анатомии учатся, то есть перед тобой лежит тело или часть тела, и ты смотришь на мышцы, кости – на всё, что хочешь там посмотреть. Конечно, выглядят они непривлекательно, да и пахнут гадко, под нос надо как следует надушенный платок. Но с респиратором лучше.
В анатомичку надо ходить лишь эмоционально устойчивым людям, которые знают, на что идут. Об этом еще при зачислении предупреждали, до подписания договора.
Это всё не шутки. И вид трупов, патологий, заболеваний, редких случаев не обойдет никого, как и работа с ними.
Посещение морга добровольное или необходимое?
– И на моем, и на лечебном факультете это пока что необязательная часть обучения. И если на лечфаке она постепенно перетечет в обязанность, то на нашем – если хочешь сходить, морально к чему-то подготовиться, сходишь и посмотришь. Я пошла ради того, чтобы посмотреть. Как это всё выглядит изнутри, потому что в учебниках это нарисовано одним образом, то в жизни будет выглядеть немного по-другому (фыркает), и я тебе скажу, очень по-другому.
А теперь давай про процесс.
– Ты едешь туда сам. Это проводится не в университете, и в отличие от анатомички, там лежат самые обычные люди. Обязательно иметь при себе медшапочку, медхалат (самый-самый дешевый), под него – вещи которые вообще не жалко, маску, сменку и перчатки. До локтя. Потому что обычных латексных перчаток недостаточно, а трупная палочка – это плохо. Очень плохо.
В общем, ты приходишь на это вскрытие, тебя заводят в морг – еще одно сокращеньице, место окончательной регистрации граждан. Это всегда подвальное или полуподвальное помещение. В морге никогда нет окон, есть железные двери, есть серые стены, есть лаборантская, или патологоанатомическая. Ну, чаёк-кофеек где-то надо же пить в нормальной атмосфере.
В морге прохладно. Поясняю: нужно приходить в байке. Но в той, которую не жалко.
Потому что опять же, если тело, грубо говоря, еще теплое, то байка всеми «ароматами» пропитается на раз. В морге всё холодное. Лучше вообще ни до чего не дотрагиваться. Все инструменты делаются из титана, нержавейки, из всего такого, что меньше всего подвержено окислению. Тут такой принцип, как языком к столбу на морозе. То есть в принципе тепло, а столб уже настывший, вот и здесь точно также. Всё реально очень холодное.
Лучше руки держать кверху, будто сумка на локте висит. Вообще желательно ни к чему не прикасаться. Я не могла руки после этого отмыть, наверное, дня два. Я раньше брезгливая не была. А сейчас пойти поесть с немытыми руками невозможно – такое чувство, что всё, что ты там трогал, так на тебе и сидит. Ждет, пока начнешь есть руками. Весело так жить. Видела бы мама: я встаю ночью, чтобы помыть руки и положить их под голову, мою руки, чтобы причесаться. И после причесывания тоже мою. Это уже привычка – мыть руки где-то раз в три часа. И без ежедневого посещения морга.
Во всяком случае, у трупов были закрыты глаза. Веки им закрывают, чтобы «снять скальп» с лица. Это грубое название. «Снятие» чисто с человеческой точки зрения очень неприглядно смотрится: голова обо всё бьется, ее никто не поддерживает, тело грубо толкают. И преподаватели нас не сопровождали. На время вскрытия хозяином ситуации становится патологоанатом и его ассистенты. Короче, «снятие скальпа» — это первая стадия вскрытия.
Тело остывает на один градус в час примерно… конечно, в морге оно остывает быстрее, потому что в морге температура ниже, но это уже физика, это уже не мое (смеется).
Снятие кожи помогает вскрыть череп и обследовать мозг. Потом разрезают грудную клетку, смотрят все органы поочередно. Те, которые выглядят болезненно, надрезают, чтобы исследовать глубже. А в ситуации, когда поражено большинство органов, вскрывают здоровые. Исследуют пораженную зону в целом. Если патологоанатомы ничего не нашли, это идет на кафедру судебной медицины. Там проверяют результаты всех исследований.
Еще перед тем, как вскрывать, нужно констатировать смерть. Нам не показывали ни процесса, ни методов, однако надо понимать, что это имеет место быть. Так что таких ситуаций, что вскрытие полным ходом, а сердце еще бьется и «ой, не заметили», не случается.
Что запомнилось – как тряпки пихают в живот.
Органы же вырезают. Особенно много женщинам запихивают, потому что у мужчин живот чисто анатомически впалым быть не может. Только плоским. А у трупов вырезается всё, и живот выглядит просто пустым. Форму держат только, пожалуй, ребра. Если их не ломают, а в основном ломают, чтобы добраться до сердца. Потом снова сшивают – и готово. Ничего нам делать не давали. Можно было пощупать только. Видели сам процесс практики, но почти не участвовали. Я печень держала. Такое себе ощущение – держать в руках внутренние органы. С другой стороны, это ведь через толстые перчатки. Три раза я ходила, все три раза объясняли, так сказать, наглядно, на пальцах. Всё было понятно тому, кто все органы знает.
Само по себе вскрытие длится минут двадцать. Это с условием, что патологоанатомы объясняют нам и делают свою работу красиво и наглядно, чтобы всё понятно. Они рассказывали, что, если сильно загруженный день (а такое случается после новогодних праздников – то печени отказывают, то сердца, то почки, то петардой в голову прилетит), работа уже становится похожа на конвейер. Даже на самые тяжелые вещи после десяти повторений набивается рука. Так что они могут с одним телом и минут за пятнадцать управиться.
Вот мы ту девочку с истерикой жалели, а патологоанатомы на ее поведение сказали: «Это нормально».
Они на нас даже особенного внимания не обращали. Многое уже повидали. Лечфак (лечебный факультет – прим. авт.) с 1934 года к ним ходит «укреплять нервы». И если студенты чем-нибудь их удивят…
Сколько раз ты уже посещала морг?
Три. На первом вскрытии был ребенок. Когда лежит целый, кажется – просто спит человек. Ну, белый.
В реальности ничего из моих фантазий не происходило. Кроме опарышей. Вспоминаем про четыре дня в воде. Всё оказалось не таким уж и страшным. Кровь не хлещет, тело не встает и не содрогается, не дышит и не угрожает ножом, когда подносишь бумажку к носу.
.
У патологоанатомов рука не дрожит. Морально это очень тяжело – когда ты приходишь, готов к одному, а тебе дают совсем другое. И с одной стороны в тебе сидит мысль наподобие «ребенок тоже человек» (вот в тот момент это звучало нормально, это только сейчас стало звучать так, словно и говорить такое нельзя). Итог – я уже видела мертвого человека. Это не так и страшно. Тот мальчик как раз был «подснежником». Ему всего лет пять было. Утонул. Тело нашли спустя четыре дня. То есть он «слегка» попахивал и разложился. Такое себе зрелище. Тяжело воспринимать то, что он мало того, что лежит на вскрытии, так и родители не присутствуют. Им тяжело потерять ребенка. Глядишь на это и думаешь, что его, по-видимому, никто и не искал! Хорошо, что это было не так. Просто родители никуда не заявляли, сами искали. Тот мальчик был почти окоченевший.
Как опыт на будущее это было очень интересно. Я поняла, что увидеть живьем – это не очень страшно, это, как говорит мой преподаватель: «Нормальная физиология – смерть, беременность, половое созревание» (смеется). Это действительно нормально, пока эту физиологию не вскроешь.
В целом мед не разочаровал?
– Мед, в принципе, место не для слабонервных. У меня вот уже нервы пошаливают. Этих людей не жалко. Постоянно что-то видишь и привыкаешь, оно становится обыденным. Психика оседает очень сильно из-за постоянной нагрузки. Ощущение, будто ты в каких-то щипцах. Где-то студенты живут от сессии до сессии, а в меде – от недели до недели. Коллоквиумы, контрольные, тестирования, срезы, еще какие-то работы – черти что. Плюс такие зрелища.
