Современная электронная музыка — это богатый и разнообразный пласт музыкальной культуры, который многие считают аналогом и альтернативой классическе. Это музыка, которая создаётся при помощи электронных технологий не зависимо от её стилистических разновидностей. Характерной особенностью электронной музыки является также гипнотичность её ритма. Она воспринимается на уровне сознания и подсознания, завораживает и вызывает странные напряжённые эмоции. Белорусской электронной сцене более 20 лет. Многое изменилось за это время, но, возможно, некоторые изменения ещё впереди. О своём творчестве я попросила рассказать Павла Нехаева, преподавателя ЕГУ и талантливого музыканта.
— Павел Валерьевич, как Вы пришли к созданию электронной музыки? И почему именно это направление выбрали? Какое у Вас музыкальное образование?
— Электронная музыка, также как книги и мои юношеские занятия экспериментальной фотографией, стали для меня дыханием свободы в серой повседневности маленького города, где никогда ничего не происходило. Сама эта музыка сочетает множество различных культур, людей и идей — и для меня стала силой, которая вела по жизни, знакомила с друзьями, приводила к знаниям. У меня нет музыкального образования — я социолог и экономист-международник. Моей семье, к сожалению было не до музыкальной школы, мы не могли позволить покупку инструментов. Но отец с матерью всегда любили музыку, покупали много пластинок. Папа в молодости играл в ВИА, паял самодельные звуковые устройства, хорошо пел. Я начал активно интересоваться музыкой где-то в 1993 году. Собирал кассеты, диски, слушал иностранное радио, искал музыкальную прессу. В доинтернетныя времена с этим было сложно. А если имеешь коллекцию хорошей музыки, то ей хочется поделиться. Так в 1998 мы с друзьями начали проводить музыкальные вечера в нашем городе — в Горках. Потом я диджеил и в Витебске, знакомился с музыкантами, диджеями и промоутерами из других городов Беларуси, ездил на рейвы, концерты и за границу. В 1999 работал в Англии и побывал на выступлениях многих любимых артистов, привёз сумку пластинок, CD, книг и и музыкальных журналов.
Со своей музыкой выступаю с 2008. В том же году записал совместную композицию со знаменитым английским музыкантом Робом Эллисом (Pinch), а также начал преподавать авторский курс о современной музыкальной культуре и звуковых технологиях. В 2010 г., благодаря фестивалю Unsound и поддержке нескольких международных культурных организаций, я первым из белорусских электронщиков выступил в Нью-Йорке. В 2012 основал интернет-лейбл Force Carriers, чтобы помогать издавать музыку других белорусских артистов и устраивать музыкальные встречи. Акустика, технологии обработки звука и графики, знания важнейших интеллектуальных, музыкальных и культурных движений последних столетий, Sound Studies, работа музыкальной индустрии, музыкальный менеджмент — всему этому пришлось учиться самостоятельно. К счастью, сегодня существует много учебных материалов — и учебники по музыкальной теории для «компьютерных музыкантов», и видеоуроки по программам. Я постоянно продолжаю учиться. Сейчас, например, прохожу курс по «критическому слушанию для звукоинженеров и продюсеров» на образовательной платформе Futurelearn.
— Как электронная музыка воспринимается в Беларуси?
— В общем, сегодня «электронная музыка» не является феноменом. Цифровые технологии записи и обработки звука использует и поп-музыка, и рок, и авангардно-академическая. Невозможно представить современное кино, телевидение, рекламу без электронного саунд-дизайна и соответствующих технологий. Есть множество «гибридных» форм и жанров музыки, сочетающих электронику и акустику. Электронная музыка — давно не новинка и у нас. В Беларусь она пришла в начале 90-х, хотя и раньше можно было отыскать записи «мэтров электроники». Сейчас у нас много своих хороших музыкантов, проходят концерты, вечера и фестивали в самых разных стилях — от популярного транса и хауса до более андерграундных направлений. Но, как и раньше, академическая музыкальная культура смотрит на всю электронную музыку свысока. Существует стереотип, что это исключительно «музыка для ног» — танцевально-развлекательная. В прошлом году я организовывал концерт знаменитого украинского композитора Аллы Загайкевич. Она преподаёт электронную электроакустический музыку в Киевской консерватории, организует фестивали и концерты, где выступают композиторы из разных стран и разных поколений. Поэтому Алла очень удивилась, что в Беларуси иная ситуация — электроники в консерватории нет, да и в филармонии её не услышишь. Но, к счастью, и у нас есть молодые композиторы, которые одинаково легко работают как с академической и авангардной музыкой, так и с экспериментальной электронной — это Константин Еськов, Александр Цурко, Ольга Подгайская и их единомышленники.
— Кто Ваши кумиры, создатели электронной музыки?
— Я люблю разную музыку, не только электронную, в том числе современных «классиков», например, Генриха Гурецкого, Петериса Васкса. В 90-х очень любил проекты FSOL, The Orb, Orbital. Но потом переслушал столько разной музыки, что выделить «кумиров» давно невозможно. Первые годы моего собственного «звукосоздания» отмечены сильным влиянием «берлинской школы» техно. Эстетика минимализма — использование минимума звуковых средств для максимального эффекта — близка мне и по сей день. Но я не пурист и не провожу границ между техно, электро, «классическим» дабстепом, эмбиентом, музыкой танцевальной или медитативно-созерцательной — все эти элементы можно найти в моих композициях. Я преимущественно работаю с компьютерными программами, правда использую не только синтезаторы и драм-машины, но и шумы, флейту. Имею несколько композиций, где используется голос — мои стихи на белорусском языке сочетаются с электронными атмосферами и «полевыми записями». Отмечу, что я не занимаюсь экспериментальной музыкой — в смысле «эксперимента ради эксперимента», так как часто такие попытки бывают слишком техническими, интересными только самому музыканту. Мне важен ритм, живой телесно-эмоциональный резонанс, атмосфера, иногда ещё и рассказ некой истории.
— Есть ли рыночный потенциал электронной музыки в Беларуси?
— Про экономический потенциал в процессе создания музыки не думается. Ориентируюсь на то, как звуковые конструкции резонируют со мной, моими творческими идеями. Если бы я ориентировался на рынок и то, чего хотят слушатели, пришлось бы заниматься более популярной, коммерческой музыкой.
Но экономические факторы очень важны для любого современного музыканта, да вообще для любого творческого человека, который не может, например, рассчитывать на государственную или меценатскую поддержку. Современная индустрия музыки работает так, что артисты зарабатывают в основном не продажей записей, а концертами, а также благодаря лицензированию музыки для кино, рекламы, компьютерных игр. Платят за музыку преимущественно коллекционеры и диджеи. Поэтому электронные музыканты, в том числе белорусские, могут заработать в основном выступлениями. Судьба электронных музыкантов — быть открытыми всему миру, искать возможности иностранных выступлений — так как и заработать и завязать прочные профессиональные контакты чаще всего можно только там. К счастью, сама электронная музыка даёт такую свободу, требует быть «на связи с миром». Но это значит, что нужно самому контактировать с клубами, менеджерами фестивалей, культурными фондами. Нужно знать, кому, когда и как правильно подавать информацию о себе. Не каждый к этому готов, да и конкуренция в странах, где уже сложились свои музыкальные сцены и рынки, очень высока. Поэтому пока только единицы могут себе позволить «жить музыкой» и зарабатывать ею, большинство совмещает музыку и ежедневную работу, обычно в других креативных индустриях (дизайне, ИT и т.д.), время от времени выступая в Беларуси и за рубежом.
— В чём особенность технологии создания электронной музыки?
— Зависит от конкретного типа музыки и творческих методов создателя. Главное отличие — создатель электронной музыки не всегда имеет дело с нотами — скорее с частотами. Композитор академической музыки имеет дело с определёнными акустическими инструментами, каждый из которых имеет свой диапазон. И здесь существуют не только законы музыкальной теории, но и «неписанные традиции» — как использовать различные инструменты в произведении. Для электронной музыки используются как компьютерные программы, так и аналоговые и цифровые синтезаторы, сэмплеры, драм-машины, эффект-процессоры. Информация о параметрах звука фиксируется не на нотной бумаге, а в памяти компьютера или музыкального инструмента. Но иногда пишется программный код- алгоритм, согласно которому программа генерирует звук. Многие электронные музыканты вообще редко делают записи, предпочитая живые импровизации. Современные академические композиторы очень часто пишут музыку не на нотной бумаге, за фортепьяно, а в специальных программах, которые сразу позволяют узнать, как мелодия будет звучать в исполнении того или иного инструмента.
— Классическая музыка неподготовленному слушателю кажется тяжёлой, а нужно ли быть подготовленным к прослушиванию электронной музыки?
— Электронная музыка — слишком общий термин, который охватывает не только множество разнообразной музыки, а и звуковое искусство, которое находится за пределами музыки в узком «академическим» понимании. Электроника — это океан, в котором многие найдут что-то для себя — одним будет достаточно находиться на поверхности, другие же заинтересуются тем, какие сокровища можно найти на глубине. Некоторые течения электронной музыки являются непосредственным результатом экспериментов и поисков композиторов и техников-изобретателей последнего столетия — потому непреодолимой границы между классикой, авангардом и электроникой просто нет. Если есть интерес не только слушать, но и читать, стоит узнать о творческих поисках таких композиторов как Эрик Сати, Эдгар Варез, Пьер Шеффер, Янис Ксенакис, Оливье Мессиан, Джон Кейдж, Карлхайнц Штокхаузен, Стив Райх, Филипп Гласс. Без их произведений, теорий и экспериментов современная музыка была бы другой, не только академическая или авангардная, но и электронная и даже поп-музыка, которая, в свою очередь, многое берёт из экспериментальной музыки. Сегодня мало кто имеет такую роскошь — слушать музыку внимательно, по-меломански — на хороших колонках, или в наушниках — созерцая, как переплетаются звуковые кружева. Большинство музыки сейчас потребляется в «фоновом режиме», мобильно — дома во время повседневных дел, или в дороге, в движении. Но следует знать, что некоторые жанры музыки просто не созданы для того, чтобы их слушать на мобильнике или ноутбуке — ведь те не передают всего диапазона звуков. Такую музыку надо слушать вживую, на концертах и рейвах — ведь это активный экспириенс в нескольких «измерениях» — не только слушание, но и движение в звуковом течении.
— Для развития любого музыкального направления нужна критика. Есть она в нашей стране?
— Действительно, для развития любой музыкальной сцены очень важна музыкальная критика и музыкальная журналистика. К сожалению, у нас очень мало журналистов, специализирующихся на электронике, да и тех, которые хорошо знают современную музыку, ориентируются в современной музыкальной культуре как таковой. Любая музыка требует хорошего знания контекста, истории — и отдельного языка для описания, анализа музыки. Я всегда очень интересовался музыкальной журналистикой — еще с тех времён, когда в 90-е читал английские Melody Maker и New Musical Express. Недостаточно написать «нравится — не нравится» и сравнить одну группу с другой. Для любой страны с развитой музыкальной культурой и индустрией очень важен как «высокий» критический экскурс вокруг музыкального процесса, так и повседневный анализ музыкальной продукции. Музыкальные медиа — фильтр между слушателями и безграничным морем музыки разного качества. Хотелось бы, чтобы в белорусскую музыкальную журналистику и критику приходили новые компетентные люди. Но понимаю, насколько это сложное и неблагодарное дело, так как при почти отсутствующем музыкальном рынке, критики и журналисты не всегда видят смысл в своей работе.
— Есть фестивали электронной музыки?
— Да, и не только за рубежом, но и у нас. Правда, сейчас модно называть фестивалями и просто вечера или концерты, а действительно масштабные фестивали всё же не такое частое дело, так как они требуют профессиональной организаторской работы и немалого бюджета. В случае коммерческой музыки реализовать такие проекты гораздо легче, а более «экспериментальные» фестивали требуют поддержки со стороны спонсоров. Я сотрудничаю с образовательным фестивалем Artes Liberales, в рамках которого мы ежегодно проводим несколько концертов — в галерее современного искусства «Ў» или в Минском Планетарии.
— Где можно познакомиться с Вашим творчеством?
— Большинство моей музыки можно послушать через личный сайт — pavel-ambiont.com, либо на моём лейбле, который выдаёт и музыку других белорусских техно-артистов — force-carriers.com. Видео-фрагменты выступлений легко отыскать на Youtube. А время от времени меня можно послушать и вживую — на вечерах и фестивалях.
